"Мигуля до самого конца верил, что поправляется"

Двое известных волгоградских врачей рассказали корреспондентам издания «МОЁ!» о своём друге и нашем земляке — знаменитом композиторе Владимире Мигуле

— Мы познакомились с Володей в мединституте. Он учился на стоматологическом факультете и одновременно в музыкальном училище им. Серебрякова на вечернем отделении, а я на лечебном, — вспоминает главный врач больничного комплекса Анатолий ЕГИН. — Я учился на втором курсе, Володя — на четвёртом. Мы оба были руководителями: он — эстрадного оркестра самодеятельности, я — СТЭМа.

Постепенно Владимир и Анатолий стали хорошими товарищами. Появились общие друзья, ребята вместе выезжали за Волгу, ходили друг к другу в гости.

— Володя всегда был душой компании, люди тянулись к нему, — говорит Анатолий Иванович.

По словам Анатолия Егина, в студенческие годы своих песен Мигуля не исполнял, только сочинял музыку. Однако уже тогда одну из его композиций под названием «Снегири» — своего рода гимн студенческой молодёжи — распевал весь мединститут.

Последний выдающийся мелодист

Только получив диплом медика, Мигуля понял, что его призвание — музыка, и поступил в ленинградскую консерваторию. После того как к Владимиру пришла популярность, они с Егиным начали встречаться реже — не хватало времени.

— Но, когда я приезжал в Москву, мы с ним виделись обязательно, — вспоминает врач. — Он всегда находил время, несмотря на свой плотный график. С ним было легко общаться. Вели себя, несмотря на долгие разлуки, так, будто расстались только вчера.

Анатолию Егину посчастливилось первому услышать песню, которая сразу принесла известность нашему земляку, — «Поговори со мною, мама».

— Это было в конце января 1972 года, — говорит Анатолий Иванович. — Я возвращался с ночного дежурства, когда мне позвонил Володя — он только что приехал в Волгоград. Мы с ним встретились на трамвайной остановке, тут же сели в «десятку» и поехали к нему. Володя сказал, что написал новую песню, и сыграл её. Мне очень понравилось. Мигуля волновался, что у него никак не получается найти для песни подходящего исполнителя. Идеальным вариантом стала Валентина Толкунова. Позже, когда автор сам начал исполнять свои песни, он признавался Анатолию, что даже он не спел бы лучше.

— Это был бесконечной доброты человек с желанием помочь всем, кто в этом нуждался, — рассказывает врач. — Знаете ли вы, что Лариса Рубальская стала знаменитой на всю Россию поэтессой именно с его лёгкой руки? Ему понравились стихи начинающего автора, и он стал рекомендовать её своим друзьям. А когда хоронили Мигулю, Кобзон сказал: «Мы сегодня проводили последнего выдающегося мелодиста России, который писал музыку, западающую в душу».

«Немного подлечусь — и в Волгоград»

Брат Анатолия Евгений Егин поступил в мединститут в 1969 году, когда Владимир Мигуля его уже оканчивал:

— Наше знакомство было шапочным: я его видел, знал, но он меня, конечно, нет.

По-настоящему близкое знакомство Евгения Егина с Владимиром Мигулей состоялось в 1995 году, за год до смерти музыканта.

— Я тогда работал главным рентгенологом в Центральном военно-морском клиническом госпитале в Подмосковье, — вспоминает Евгений Иванович (ныне заведующий отделением лучевой диагностики Волгоградского областного кардиоцентра). — Это было учреждение, которое одним из первых начало заниматься пересадкой стволовых клеток. Операции проходили под руководством начальника неврологического отделения Андрея Степановича Брюховецкого.

Тогда неизвестная болезнь Мигули уже давала о себе знать. Жена возила его в Германию, но операция за границей не дала положительных результатов. С помощью Анатолия Егина Мигулю определили в госпиталь под Москвой.

— Летом 95-го мы и познакомились, — вспоминает Евгений Иванович. — За время пребывания в нашем госпитале Мигуля перенёс четыре операции. Ему делали пересадку стволовых клеток в спинно-мозговые каналы. Лечил его не я, но мы общались с ним ежедневно по три раза — земляки ведь. Вспоминали его родные края, дом, друзей. Он всё говорил: «Немного подлечусь — и вместе поедем в Волгоград».

Диагноз Владимиру поставили страшный: БАС (боковой амиотрофический склероз). При этой болезни поражаются зоны спинного мозга, заведующие мышцами. У Мигули сначала отказали ноги, потом ему стало трудно говорить, плохо слушались руки, он не мог даже подолгу сидеть.

— Медицина бессильна перед этим заболеванием, — говорит врач. — Неизвестно, чем его лечить, почему оно возникает, но главное — человек долгое время не знает, что болен. Способ лечения стволовыми клетками не универсален — кому-то помогает, кому-то нет. После первого введения стволовых клеток Володе у меня была надежда, что он поправится, — ему ненадолго стало лучше. Но после дальнейших операций мне стало ясно, что это ему не поможет.

«Правильный» пациент

По словам врача, Мигуля всегда был настроен только на выздоровление, а все слухи о том, что музыкант отравился, — откровенная чепуха. Он радовался каждому дню и верил, что выздоравливает, проявляя большую силу воли.

— Когда он на коляске приезжал ко мне в кабинет, сразу приступал к гимнастике. У меня был специальный исследовательский стол с ручками, так вот он за них брался и на одних руках (ноги-то не двигались) начинал отжиматься, — вспоминает Евгений Иванович. — Потом, прикованный к постели, готовил концерт, посвящённый своему 50-летию. Пальцы со временем тоже стали плохо двигаться, но по просьбе Володи ему привезли синтезатор, и он играл на нём одним пальцем. В палате всегда лежали свежие газеты — он не терял интереса к тому, что происходило в мире.

Это был «правильный» больной, беспрекословно выполнявший всё, что от него требовалось, и полностью доверявший врачам.

— Стволовые клетки ему вводили как раз в день 50-летия. Температура после операции поднимается до 40. Он лежал пластом. Но всё-таки выслушал все наши поздравления. Вообще, он с пониманием относился к тому, что с ним происходило, и о врачах заботился. Я, бывало, к нему зайду, а он мне говорит: «Открой шкаф, там для тебя баночка пива». В палате всегда стояли его любимые розы. А осенью не переводились арбузы — их Володя тоже очень любил. Из горячих блюд отдавал предпочтение жареной картошке. Улица имени Мигули так и не появилась

— Он всегда обязательно со всеми за руку здоровался, — говорит подруга мамы Мигули Роза Оганесова. — Мать в нём души не чаяла. В доме все стены были завешаны фотографиями и плакатами Володи.

Сейчас они вместе с его пианино и костюмами находятся в краеведческом музее. Долгое время друзья Мигули хотели назвать улицу, на которой жил музыкант, его именем, а из дома сделать музей. Но как сказали МОЁшникам в городской администрации, «дальше слов у них дело не пошло»: они не предоставили соответствующих документов.

— Нужно, чтобы инициативная группа прислала нам просьбу с этим пожеланием, — говорит начальник отдела по работе с политическими и общественными объединениями администрации Волгограда Игорь КРАСНОВ.

Но, по его же словам, городская администрация и сама может выступить таким инициатором. Примечателен тот факт, что вначале Владимира Мигулю похоронили на обочине Ваганьковского кладбища. Но, узнав об этом, мэр Москвы Юрий Лужков распорядился о его перезахоронении в центре кладбища. Получается, что в столице умеют чтить память выдающихся людей. Тогда как на родине музыканта ставят памятники кому угодно, но не знаменитым землякам...

Мария ЧАСОВИТИНА. 18-04-2007

--

Виктор Гин. «Владимир Мигуля» (Архив антологии
живого слова, 2006 № 8)

«Земляк в иллюминаторе» - из воспоминаний
друзей.(«Аргументы и факты - Нижнее Поволжье,
Волгоград», 15-02-2006)

«У мамы я душой отдыхал» и «Открой мне, Господи,
глаза на этот мир!» («Волгоградская правда», .
17-02-2006. «Городские вести», Волгоград, 30-07-2005)

Марина Мигуля. «Композитор без рояля»
(Trud.ru № 665, 14.09.2007)

В раздел "Память" - оглавление

Страница создана: январь 2008 г.
Новый дизайн - ноябрь 2012 г.

---